Психолого-этические границы

На просторах Интернета встретились весьма неожиданные размышления Игоря Саторина, который  рассматривает этико-психологические аспекты  унижения через призму гордыни и тщеславия. Предлагаю и Вам поразмышлять над этими концептами. В чем Вы готовы согласиться с автором, в чем не согласны? Итак, неполный авторский текст: "  Как говорит толковый словарь, тщеславие – это потребность в доказательствах собственного превосходства над другими людьми. С одной стороны, это – признак болезненного самолюбия. С другой стороны, желание быть лучше других – превосходная, а порой и единственная мотивация для саморазвития.
Возможно, с этим инструментом эволюции природа слегка  перестаралась. Соревновательный дух и самоутверждение, как мотивация отлично работают, если не доходят до откровенного унижения и тирании. Стараться быть лучше других, играя по правилам и развивая личные навыки, – это вполне здоровая мотивация. Возможно, все дело в том, что природа поощряет человеческое развитие, награждая успешных в этом деле людей чувством удовлетворения. А человек – существо хитрое,— он научился обманывать самого себя, и переживать удовлетворение от псевдоразвития. Это — самообман, в котором, чтобы «держать марку», человек не растет сам, а унижает других людей. Чтобы оставаться на уровне — куда проще опустить других, нежели реально продвинуться в собственной эволюции. Но суррогат «развития» путем принижения других людей – это фейк, имитация развития, мертвый муляж, который на деле является скорей деградацией, а не развитием. Тщеславие ничтожества.
Тщеславие – это способ обмануть себя, получив удовлетворение от иллюзии собственного величия. На запущенных стадиях, тщеславие перерастает в звездную болезнь и далее в манию величия — самодовольную паранойю, с которой человеку на пустом месте мерещится собственное могущество, красота и гениальность. Все это – обратная сторона унижения. Тщеславие – это возвеличенная низость.
Порой, когда мы просим о помощи, или, даже когда нам эту помощь предлагают без нашей просьбы, мы можем переживать унижение, т.к. в наших головах сидит штамп, что помощь требуется слабым, беспомощным, или неполноценным членам общества. Иной гордец не попросит о помощи, даже если от этого зависит чья-то жизнь. Человек сам не замечает, как чувство собственного достоинства перерастает в чувство собственной ничтожности, которое подпитывается глупой гордыней.
Нас унижают не столько «короли», сколько люди равные нам, но в своем тщеславии,— возомнившие себя королями. И если так происходит, значит, наше положение — ниже среднего, в нашу сторону можно плевать и выливать помои, пока мы это позволяем. Возможно, желание быть «выше» других – это и есть низость, которая пытается возвысить себя за чужой счет.
Тщеславное ничтожество радуется чужой боли, становится «энергетическим» вампиром, который питается чужим страданием. Ничтожество выискивает больные места людей, чтобы ощущать власть над ними. Отсюда растут ноги в том числе: у эгоизма, снобизма, честолюбия, гордыни, звездной болезни и чувства собственной важности. Надевая все эти напыщенные маски, мы бравируем перед собственным унижением внутри себя. Мы возвеличиваем себя до небес, втаптывая в грязь собственное подавленное ничтожество. Мы создаем и поддерживаем внутренний психический раскол, в котором наше величие является другой стороной нашей ничтожности.
Когда человек переживает унижение длительное время, его самоуважение становится заниженным. Он закрывается от окружающих, прячет свою боль, защищаясь маской ложной личности, которая искусственно сконструирована, чтобы спрятать психическую травму. По мере нарастания внутреннего раскола, психика становится все менее устойчивой, и человек пребывает в непрерывном напряжении, т.к. не может быть собой, не может раскрыть ни другим, ни даже самому себе свое нутро, изуродованное кровоточащей раной унижения.
С такой раной в душе человек болезненно воспринимает любую критику, случайно услышанный посторонний смех принимает на свой счет, как насмешку над ним, и даже невинное замечание ему напоминает о подавленном унижении.
Сторонний критик при этом иногда воспринимается так, словно он раскусил униженного, выявил его тайну о психической ране в душе, залез под кожу, и, узнав слабое место, уколол в самый его эпицентр.
Все это — персональные галлюцинации раненой души. Именно поэтому психотерапевт, выслушивая клиента, в какой-то подходящий момент может задать вопрос о сходных случаях из прошлого. Быть может, в далеком детстве, когда ребенок был не в силах переварить унижение, это переживание было вытеснено в его бессознательное. А в бессознательном душевные раны не заживают, но продолжают кровоточить. Чтобы исцелиться, необходимо терпеливо раскрываться, устраняя все ложные личины, смотреть в лицо собственным страхам.